Не вошедшее в "Дитя океана"

Волны нашептали

?

Сегодняшний день был таким же, как и вчерашний... хотя ты даже не помнишь, что было вчера. Вчера ты так ждал сегодняшнего дня, но всё это лишь для того, чтобы сегодня ждать завтрашнего дня.

Должно же было произойти что-то, что перевернёт мою обыденность вверх ногами? Всю первую половину дня ты полусонный лежал на мокрой траве накрытой полотенцем. Щекочущее чувство прикосновения травы помогает тебе не думать ни о чём. Яркие пятна солнечного света приятно давят на глазные яблоки и напоминают о моменте, когда ты только родился. Тебе не было и годика, и ты тогда, с трудом, но мог видеть размытые силуэты людей и вещей. Ты до сих пор помнишь образ мамы — он был почти такой же, как и солнце.

До самой ночи ты спросонья своё время беспечно пролежал, думая, что делаешь всё правильно. Ты же действительно был счастлив эти несколько часов, но тогда почему ты чувствуешь, что сделал что-то не так? Почему ты мучаешь себя этими мыслями? Ты никого не побеспокоил, не помешал, не отвлёк и никому не перечил, но чувство вины всё равно не покидает тебя. Что-то прогрызает твоё нутро изнутри, разрывая на части мышечные волокна и проедая с мясом твои внутренности. Продави животик рукой, проверь, никакой зверёк не завёлся ли в тебе? Ты хватаешься за лоб левой рукой, правую прижав поближе к телу… Свет! Ринувшись со всех ног, ты хватаешься за трость и ритмично простукиваешь себе путь до спиральной лестницы.

—Как же ты мог забыть!

В голове тут же пронесся тот момент, который ты должен был помнить всегда. Та просьба мамы, ради которой ты каждый день просыпаешься и засыпаешь.

?

— ***, прошу тебя... Обещай мне, что с приходом темноты ты будешь запускать свет с вершины маяка для меня. Я буду знать, что с тобой всё порядке. Я не знаю, как долго меня не будет, но без твоего света я не смогу переплыть этот океан.

— Каждый день... Каждый день запускай свет, потому что любой день может быть тем самым, когда я смогу вернуться к тебе. Придёт время и я ещё сюда вернусь. Я тебя не брошу уже никогда, я ведь дала тебе имя. Значит, ты всегда будешь там, где тебя никто не сможет тронуть. Ты будешь в безопасности — это моё обещание. Теперь ты пообещай мне, что и ты будешь в безопасности...

— Я обещаю.

?

Вспоминая эти слова, тебя переполняло решимостью, от того и страхом.

— Дурак, блин, ну дурак!

Шепчешь ты себе под нос, тяжело поднимаясь по спиральной лестнице. Грохот металлической фермы под ногами по громкости напоминает гром, но ты не чувствуешь страха перед природными явлениями. Впервые в жизни ты ощущаешь террор. Террор перед фактом, что это может быть та самая ночь, когда она должна приплыть за тобой. Сырость открытой площадки проносится через весь пролёт с самой вершины стометрового механизма.

С каждой пройденной секундой переживания лишь усиливаются, в то время как с каждым шагом мышцы ног всё обильнее обливаются молочной кислотой вперемешку с интенсивно стремящейся по артериям кипящей кровью. Ты слышишь своё тяжёлое, прерывистое, почти что астматическое, дыхание под асинхронный ритм сокращающихся сердечных волокон. Эхо так же постепенно сокращается, отдавая всё больше акустического пространства морскому бризу и шуму буйного ветра. Триумфальный момент. Холодные металлические перила. Запыленная кирпичная облицовка. Сернистый звук смазанных шестерёнок. Рукоять винтового механизма. Запуск.

Космическая тишина в черепной коробке, а сердце словно на самом дне мёртвого моря. По дрожащим от напряжения конечностям проносятся в крови электролиты. В воздухе витает некая эссенция затишья после бури. Все воспринимаемые слухом частоты заполнены сквозным ветром с открытой панели до разбитого стекла напротив неё. В то же время шёлковое прикосновение воздушных потоков нежно гладит тебя, проводя длинными, холодными пальцами по волосам.

— Ветер меня гладит по голове... или это она?

Не вошедшее в "Дитя океана"

Смещение по оси (Продолжение "Волны нашептали", написанное спустя 4 месяца)

?

— Ветер меня гладит по голове... или это она?

Ты стоишь на вершине башни, держась за периметр разбитого остекления под маячным колпаком. Частота проблесков лампы слышна через микро-щелчки, издаваемые механизмом включения/выключения. Чередование импульсов складывалось в азбуку Морзе.

* * * ...Я—Л—Т... * * *
Повторяется до бесконечности, пока свет включён.

Видит ли она сейчас эти знаки?

Ты впадаешь в истерику. Ясельный визг вырывается из самого дна твоего разбитого сердца. Больше всего в жизни ты хочешь воссоединиться с семьёй. Это смысл твоего существования — быть замеченым и понятым. Но вокруг тебя никого, кроме пятидесятиметровой каменной башни, старой лачуги и меня.

Агрессивные кроличьи шаги потопали по винтовой лестнице вниз, но вдрг остановились на пол пути. Почему встал? Куда ты пойдёшь? Потерянные стараются всегда быть в движении, словно перемена мест может чем-то помочь. Не понимаешь, что в конце пути тебя будет ждать старая беда в новом обличье — эскапизм, но теперь лишь с утерянным навсегда временем. Перестань убегать от всего, что встаёт перед тобой. Тебе не будет комфортно нигде. Твой защитный механизм — сутками блуждать в отчаянии, пока не хватит сил, а после этого ты снова вернёшься в свою постель, чтобы удволетворить свои нарколептические потребности.

Кроличьи шаги замедлились, а после вывернулись наизнанку, стоически отбивая маршрут назад — в колпак маяка. Мысли вслух:

— Я не уйду отсюда никуда. Буду сегодня здесь спать. Мне некуда идти. — Надуто произнёс ты сердитым голоском обыкновенной полёвки.

Ты слышишь себя со стороны, потому обострил слух, не дай кому нибудь это услышать.

?

Последующий день был таким же серым, но в сопровождении утомляющего эмбиента щелчков лампы...Я—Л—Т...